После выхода мемуаров в России многие посмеялись над «наивностью бедной женщины» и упрекнули уже покойного Николая I за то, что он имел жестокость обманывать это «святое и любящее существо». Хотя на самом деле она не знала только того, чего не желала знать: того, что помешало бы ей быть счастливой. Все эти истории с совращенными фрейлинами, институтками и дебютантками, приехавшими в Петербург искать мужа и угодившими в объятия царя, – все эти истории прошли мимо ее глаз и ушей, ничем не нарушив радостной безмятежности ее жизни.
Принцесса Шарлотта Фредерика была очень мала ростом, тонка в кости и казалась субтильной, несмотря на крепкое, в общем-то, здоровье. Если бы не необходимость породниться с Пруссией, вряд ли Шарлотту выбрали бы в жены великому князю Николаю Павловичу: при ее миниатюрности у нее могли быть проблемы с деторождением, тем более что ее нареченный был высокого роста, очень крупный мужчина. Впрочем, в то время, когда ее выбирали, еще и речи не шло о том, чтобы Николай Павлович наследовал трон. Император Александр I еще не потерял надежды получить сына, но даже если бы у него не было сына – все равно: между троном и Николаем стоял брат Константин, который в то время еще не заговаривал об отречении.
Но уже в первые три года супружеской жизни она родила троих детей. Несмотря на изящество сложения и физическую слабость, которую будущая императрица любила подчеркивать, падая в обмороки во время долгих и скучных церковных служб. Правда, слабость ничуть не мешала ей танцевать на балу ночь напролет или полдня скакать верхом.
Александра Федоровна умела превращать в романтический спектакль каждую веху своей жизни, чем, наверное, немало развлекала сурового Николая, которого она называла Никс.
«Вскоре я должна была прекратить верховые поездки, так как однажды за обедней, когда я старалась выстоять всю службу не присаживаясь, я упала тут же на месте без чувств. Николай унес меня на руках. Я этого и не почувствовала вовсе и вскрикнула, только когда мне дали понюхать летучей соли и я пришла в чувство. Этот случай, в первую минуту напугавший присутствующих, был как бы предвестником моей беременности, которой я сама едва верила; это известие обрадовало всех! Говорят, будто на том месте, где я упала, нашли обсыпавшиеся лепестки роз, вероятно из моего букета, и это нашим дамам показалось очень поэтичным. Талия у меня тогда оставалась еще довольно тонкая, хотя я пополнела и особенно похорошела в начале своей беременности».
Ее первым ребенком был сын – будущий император Александр II Освободитель – и он был на редкость здоровым и красивым младенцем, так что даже рождение дочери Марии не слишком огорчило великого князя Николая Павловича, хотя и несколько разочаровало. Врачи тревожились за здоровье хрупкой женщины, но носила и рожала она очень легко, и между родами и очередной беременностью промежуток составлял от силы три-четыре месяца. Два года спустя, в 1819 году, она записала в дневнике: «Эта зима была довольно весела, но не особенно блестяща. Признаки новой беременности испортили мне все…» Да, беременности были для бедняжки серьезным испытанием. Родить троих детей за три года – само по себе стресс для организма, но когда ради этого приходится еще и жертвовать развлечениями… Это уж поистине жестоко!
Александра Федоровна остепенилась, только когда случилась беда: ее третий ребенок появился на свет прежде времени мертвым. Врачи не стали скрывать, что это произошло по вине самой легкомысленной принцессы: она утягивала живот и танцевала на балах, покуда это было возможно, веселилась буквально до упаду, переутомлялась – и вконец истощила свое здоровье… Они посоветовали сделать перерыв и не беременеть пару лет. А во время следующей беременности Александру Федоровну буквально заточили в ее покоях, позволяя только неспешные прогулки. Всякий раз врачи внимательно наблюдали беременную, а муж становился суров и не позволял ей никаких капризов, которые могли бы навредить младенцу.
Великая княжна Мария Николаевна – в семье ее звали Мэри – родилась 6 августа 1819 года. Она была вторым ребенком в семье великого князя Николая Павловича и великой княжны Александры Федоровны и первой их дочерью. Всего год разделял ее со старшим братом Александром. Через три года после Марии, 30 августа 1822-го, родилась ее сестра Ольга, которую домашние звали Олли. Еще через три года, 12 июня 1825-го, – Александра, Адини. Родители уже начали волноваться: три девочки – и только один мальчик! Но следующим ребенком был желанный сын, Константин, потом появился Николай, потом – Михаил, так что престолонаследие было обеспечено.
Тогда еще не было наверняка известно, что Николаю Павловичу и Александре Федоровне придется править Россией: у его старшего брата, императора Александра I, в принципе еще могли родиться дети, а потом существовал еще следующий по старшинству брат Константин, который должен был наследовать Александру.
Однако подозрения, что Александр I умрет бездетным, уже появились. А Константин Павлович, тоже не имевший сыновей, был настолько неуравновешен, что общество ужасалось даже мысли о том, чтобы он взошел на трон: он был не менее безумен, чем его отец Павел I. Так что Александра, старшего сына Николая Павловича, с самого детства воспитывали как будущего наследника престола. И его братья также считались возможными престолонаследниками.
Но воспитание царского наследника – это вовсе не излишнее баловство и нега, а напротив: приучение к ответственности с самого раннего возраста. Обязанностей у будущего государя было куда больше, чем развлечений. Впрочем, детям великого князя Николая Павловича повезло: им дали воспитание куда более свободное, нежели многим их сверстникам из аристократических семей России. «Предоставьте детям забавы их возраста: достаточно рано им придется научиться обособленности от всех остальных», – заявил будущий Николай I воспитателям своих детей. И юные великие князья с княжнами – мальчиков в царской семье не отделяли от девочек! – проводили много времени на свежем воздухе, причем девочкам позволялось гулять без шляпок и перчаток, играть в подвижные игры. Царские дети катались на лодках, причем сами гребли, скакали верхом, а Мария даже научилась ездить на коньках, что в те времена для женщин было редкостью. У всех были собственные огородики, где они с упоением что-то сажали и пололи, была собственная корова в хлеву, за которой они ухаживали: так царским детям прививалось уважение к труду, что удивительно, но факт. Русские великие княжны не могли бы сказать, подобно королеве Марии-Антуанетте: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные». Их с раннего возраста учили понимать и уважать нужды народа, прививали сочувствие к обделенным и выдавали каждому на благотворительность 5000 рублей серебром в год… При том что никаких карманных денег у них, конечно, не было, равно как и возможности их тратить. Великая княжна Ольга Николаевна вспоминала: «Для нашего гардероба было ассигновано 300 рублей до нашего пятнадцатилетия, что нам никогда бы не хватило, если бы Мама не помогала нам подарками на Рождество и в Дни Рождений. На милостыню были предназначены 5000 рублей серебром в год. Остальное из наших доходов откладывалось, чтобы создать для нас капитал. Каждый год Папа проверял наши расходы. После его смерти, наш капитал стал употребляться для уделов…»
Императрица Александра Федоровна с великим князем Александром Николаевичем и великой княжной Марией Николаевной. Графюра И. Куликова с портрета, написанного Джорджем Доу (после 1825 г.)
Детство у детей Николая и Александры было очень счастливое. «Не стесненное», – как утверждала Ольга Николаевна, в преклонных годах написавшая мемуары о своих родителях, братьях и сестрах, о жизни в России. Ее книга «Сон юности: записки дочери Императора Николая I великой княгини Ольги Николаевны, королевы Вюртембергской» является драгоценнейшим документом, из которого мы можем узнать уникальные подробности семейного быта императорской семьи.